ГЛАВА 19

1

Губернатор выслушал доклад руководителей силовых ведомств. Слегка обрадовало сообщение, что в группу террористов силовикам удалось засунуть двух своих людей. Но смогут ли они что-то предпринять – это еще вопрос. Однако надежда оставалась. Кроме того, спецрейсом из Москвы вылетело по запросу ФСБ десять «альфовцев». Скоро будут здесь.

Телевизор так и остался включенным. Ждали сообщений. Пока обсуждали все возможные ситуации. Пригласили на доклад начальника областного отделения МЧС, но того найти не смогли. Дежурный сказал только, что начальник занят на эвакуации.

– Не видел я его там... – проворчал заместитель губернатора. – Весь район осмотрел, а его не видел...

Петр Ильич промолчал. Он не слишком верил своим заместителям, но сил сопротивляться им не было. Хорошо еще, что врач вместе с обычным уколом гормонального препарата ввел еще что-то обезболивающее. Может быть, даже наркотическое, потому что слишком значительно переглянулся перед последним уколом с медсестрой. Но сейчас самочувствие губернатора позволяло ему не ворочаться в кресле от боли.

Начальнику Управления ФСБ дважды звонили по сотовому телефону. Что-то сообщали, он давал указания и перешептывался с начальником милиции. Но на общее обсуждение полученную информацию не выносил.

Наконец по телевизору начались «Новости». Добавили звук, чтобы слышно было всем.

Сначала диктор обрисовала всю ситуацию. Диверсионные акты готовились в двадцати городах России. В Екатеринбурге оперативно сработала служба ФСБ и пресекла попытку в корне.

Губернатор при этих словах посмотрел на своего главного фээсбэшника. Вот, мол, как работать надо.

– Там все случайно произошло. – Генерал оправдывался. – Машину для осмотра остановили и нашли обойму от «ТТ» с патронами. Допрашивали со спецсредствами. И тогда все выяснилось.

– А у нас проверка на дорогах что дала? – резко сказал вице-губернатор.

Губернатор еще не знал о нашумевшей перестрелке и переспросил:

– Что?

– У нас застрелили двух омоновцев и сотрудника ГИБДД, – сказал начальник городской милиции. – И одного чеченца. И еще одного раненого в другом месте добили свои же.

– Нам ни одного живого в руки не попало, – посетовал фээсбэшник.

– Ладно, тише, послушаем дальше... – остановил губернатор разговор.

Диктор продолжала:

– Сегодня одновременно в девятнадцати городах чеченские террористы пытались с боем захватить объекты опасного производства и жизнеобеспечения. В большинстве случаев охрана успешно отбила атаку и уничтожила нападавших. Только в трех городах захват объектов террористам удался.

Дальше шел подробный рассказ о случившемся. Из всех городов уже успели передать снятые сюжеты.

– Вот, наши... – сказал вице-губернатор.

Начальник службы МЧС руководил эвакуацией района и давал интервью прямо с места событий. Заместителя губернатора почему-то телевизионщики найти не смогли. Здесь же несколько слов сказал и представитель областной ФСБ. И обыкновенные милиционеры, и курсанты военного училища. Дело двигалось и без заместителя губернатора, и тот надул щеки, восприняв это как личную обиду.

После репортажей, прямо в аэропорту Куала-Лампура, дал интервью премьер-министр, который из-за погоды никак не может вылететь домой. Сказал, что, по его данным, сами группы террористов на связь выходить отказываются. От их имени выступил штаб Хаттаба. И предъявил свои требования.

– Наши представители ведут сложные переговоры, – сказал премьер, – и всячески стараются не допустить жертв среди мирного населения. Делается все возможное, чтобы обеспечить безопасность ни в чем не повинных людей.

В принципе нового ничего сказано не было.

– Надо звонить в Москву, – сказал губернатор. – Не нравится мне ихнее – ничего не предпринимать...

Он взялся за трубку «красного» телефона.

Сначала ответил помощник президента. Попросил подождать. Петр Ильич думал, что в связи со сложной обстановкой трубку возьмет сам президент, но разговаривать опять стал тот ответственный работник аппарата, который уже звонил сегодня.

– Ждите. Мы сообщим о результатах переговоров... И ничего сами не предпринимайте...

Губернатор понял, что по каким-то причинам его до президента не допускают. Тогда он попытался созвониться с канцелярией правительства. Это тоже не удалось.

– Они и не допустят до самого... – сказал вице-губернатор. – Кому-то очень хочется, чтобы взрывы состоялись...

– Не понял? – сказал генерал.

Губернатор печально покачал головой. Он знал партийную ненависть своего первого заместителя к существующей власти. И знал, что тот часто переходит в своих предположениях границы разумного.

Вице-губернатор между тем продолжал:

– Известно, как на Западе относятся к чеченской войне... А если эти взрывы состоятся, то уже никто не посмеет слова против сказать... Это же ребенку ясно...

– Ладно, предположения оставим при себе, – сказал губернатор. Он был уверен, что высказывания его первого заместителя сегодня же будут доложены в Москву. Неужели нельзя быть осторожнее и знать, с кем можно проявлять свои привязанности и антипатии, а с кем лучше держать рот на замке. – Какие конкретные предложения?

– Подождем сообщения от майора Асафьева, – сказал глава областной ФСБ.

– Это кто такой?

– Наш сотрудник.

2

Асафьев сам возглавил группу захвата, отправившуюся в лагерь. По сути дела, работала не только группа захвата. Проводилась настоящая полноценная войсковая операция, только без поддержки бронетехники и артиллерии. Сил в городе не хватало. ОМОН был почти целиком задействован на плотине. К ним на замену вылетело спецрейсом из Москвы десять сотрудников «Альфы», но они еще где-то на подлете. Пока их доставят, пока они сменят хотя бы часть омоновцев, пройдет не менее двух часов. И в помощь усиленной группе захвата ФСБ выделили роту курсантов военного училища. У курсантов задача была предельно проста. Оцепить лес, всех появившихся в районе задерживать и доставлять в штабной автобус. Там уже приготовили кучу бумаг для проведения допросов управленческие дознаватели. А на заднем сиденье покуривал врач-психиатр. Пример соседей-екатеринбуржцев взывал к активности. В чемоданчике у психиатра хватило бы ампул для спецдопроса роты солдат, не только нескольких чеченских головорезов.

Сам майор переоделся в камуфляжный грязно-бело-серый костюм – специальный для условий работы зимой, пододел, как и все, вниз легкий кевларовый бронежилет и отправился с группой захвата к лагерю, как ни отговаривали его от этого основные действующие лица предстоящей операции. Они, опытные волкодавы и ползуны, не любили брать с собой посторонних.

– У тебя ветка под ногой треснет, и всю нашу работу сорвешь... – сетовал капитан Хохлов, старший в группе, и тяжело вздыхал, потому что знал бесполезность своих слов. Не первый раз начальство лезет, куда ему не положено лезть.

– Почему она не треснет у тебя?

– Потому что меня учили ходить бесшумно. Даже по снегу в полной тишине – чтобы ни разу не скрипнуло.

– И мне покажешь. Я хорошо обучаюсь.

– А если заварушка случится?

– Я еженедельно тренируюсь... Драться я смогу.

– Догадываюсь... – Хохлов от упрямства майора начал злиться. – Шрам на лбу у тебя от этого умения...

– Это не какие-то чечены... Это спецназ ГРУ.

Приказать ему не имели права. Он – руководитель операции. Поднимали за спиной майора палец к виску и слегка покручивали, но до откровенной грубости пока не доходило. В мирной обстановке даже опытные боевики ведут себя по отношению к старшим по званию корректно. А обстановка в городе до этого считалась вполне мирной.

Асафьев лез на рожон не ради интереса. Майор хорошо знал, что начальство будет спрашивать не с кого-то из участников операции, а именно с него. И потому он должен был быть на переднем крае. Сами же специалисты по захвату в свою очередь знали, какой из оперативника может быть им помощник, и потому боялись, что майор неосторожным движением может сорвать любое скрытое передвижение.